К 105 годовщине со дня рождения Фальц-Фейна

Сообщение о пребывании барона Фальц-Фейна Эдуарда Александровича на Крымской земле

(К 105 годовщине со дня его рождения)

Козлова И.А.

Приятно сознавать, что барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн был почетным гостем Ливадийского дворца. В Крыму Фальц-Фейн был неоднократно, в Ливадии официально – дважды.

30 лет назад, летом 1987 года, по приглашению писателя-журналиста Юлиана Семенова барон посетил его дачу «Штирлиц» в Оливе.

А в 1989 г. к Фальц-Фейну в его «родовое гнездо» на Херсонщине, где он в это время был, отправились «алупкинцы», чтоб барон на своей личной гербовой бумаге официально оформил передачу портрета Григория Потемкина Фонду культуры и Воронцовскому дворцу.

Вскоре после этого события, торжественно, 19 июня 1989 года, Эдуард Александрович подарил погрудный портрет Светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического Алупкинскому дворцу.

В парадной столовой был устроен прием. Сотрудники дворца постарались воссоздать убранство стола так, как это бывало у Воронцовых.

Многим известно, как через 4 года не меньшей ценности подарок был вручен бароном Ливадийскому дворцу.

Юлиан Семенов написал целую историю в книге «Ликом к лицу» о том, какая яростная борьба за этот уникальный ковер была.

Фальц-Фейн заплатил огромные деньги (50 тысяч марок), чтобы во что бы то ни стало вернуть русскую реликвию туда, где она находилась до революции. Именно Юлиан Семенов сообщил барону, что на ковровом аукционе во Франкфурте-на-Майне будет выставлен ковер ручной работы – подарок персидского шаха по случаю празднования 300-летия Дома Романовых. Так что и третий визит в Крым, как и первый, был связан с Юлианом Семеновым, по «наводке» которого барон приобрел этот ковер с изображением царственных особ.

После того, как Фальц-Фейн сделал подарок Алупке, он не мог не сделать царского подарка Ливадии…

Дворец постарался достойно принять этого уважаемого человека. У парадного входа во дворец всех гостей встречал духовой оркестр Черноморского флота (барон очень любит духовую музыку) камерный хор «Таврический благовест» под управлением художественного руководителя Владимира Николенко исполнил несколько произведений, принял участие в торжестве и молодежный ансамбль бального танца (барон всю жизнь любил красивых девушек, женщин. Его единственная внучка – балерина).

Был и положенный «хлеб-соль», духовенство (Северин Николай) освятил ковер и путь к нему ведущий (тогда вход во дворец из церкви был у «церковной лестницы»), выступали представители общественности, руководства республики и города, искусствоведы.

В Киев встречать ковер был откомандирован заведующий Орготделом Кутищев Александр Николаевич.

Все министерские инстанции были пройдены и, в сопровождении спецотряда (вооруженной охраны), в отдельном купе поезда «Киев-Симферополь» ковер был доставлен в Министерство культуры Крыма. Когда все документы были заверены, уточнен «сценарий дарения ковра», предстоял перевоз его в Ливадию. За два дня до приезда самого барона ковер был во дворце.

Доставили его в небольшом кожаном чемодане, сложенном очень компактно, вместе с тканью, специально пропитанной для сохранности. Но когда ковер достали из чемодана и разложили на полу в Рабочем кабинете Императора, пришли в недоумение: как же его можно вешать? Он по форме имел вид совершенно неправильного прямоугольника. Наш сотрудник – Александр Григорьевич Шамрин придумал как найти выход из сложившейся ситуации. Он сколотил раму правильной прямоугольной формы и ковер преобразился, т.к. его закрепили на раме (он очень тонкий, легкий, податливый) и его можно было вешать на общее обозрение.

Прибывший затем в Ливадию барон Фальц-Фейн послал во дворец своего племянника, т.к. сам плохо себя чувствовал, проверить, смогли ли ковер приготовить к торжеству? Водила этого племянника – «Федора» по дворцу Валентина Алексеевна Шведова. Ковер висел на том месте, где сейчас в Рабочем кабинете Николая Александровича находится портрет Петра I.

Эдуард Александрович, выступая перед ковром на II этаже дворца, объяснил свой поступок так: «Я должен был это сделать. Император Николай II пожаловал нашей семье герб и звание, принимал моего дядю во дворце». Тогда, после приватной поездки Императора Николая Александровича в Асканию-Нову весной 1914 года, матери Николай II писал: «Они совсем русские, достойные люди и очень простые в обращении» (письмо от 8 мая из Ливадии). 

Программа пребывания Фальц-Фейна в Ливадии была оговорена и согласована с Министерством культуры Украины, Крыма и Терсовета.

Его встречали, сопровождали, интервьюировали, кормили, но… ни на минуту одного не оставляли. Барон приехал с температурой, плохо себя чувствовал, у него не было особого желания с кем-либо общаться, радостно воспринимал только Людмилу Ивановну Хахалеву, которая его кормила тем, что он любит (барон очень мало ест).

Заведующая Ливадийским дворцом – Любовь Александровна Эпова поручила сотрудникам опекать барона. Заместитель директора по науке М.А. Земляниченко и методист В.А. Шведова сидели около корпуса №2 на скамеечке, ожидая, когда будут нужны. Затем к ним присоединилась сотрудница Алупкинского дворца – Галиченко Анна Абрамовна, знавшая барона по предыдущему его приезду в Алупку.

К ним барон обратился с просьбой уделить внимание своим родственникам, сопровождавшим его в этой поездке: двоюродному брату – Борису Скадовскому и Фридриху (Федору) – племяннику, провести их по Солнечной тропе.

Валентине Алексеевне было дано особое задание – поучить Федора русскому языку.

Сама Эпова Любовь Александровна дневала-ночевала в эти дни, ни минуты свободы не давала барону, выполняя указания «сверху», ведь Эдуард Александрович – зарубежный гость. Фальц-Фейн даже вынужден был попросить Валентину Алексеевну спрятать его хоть на часок в библиотеке и никому не открывать двери. Пожаловался, что «эта надоедливая муха не дает ему покоя». Бедный, как можно своей настойчивостью довести свободолюбивого человека!

За это время барон в библиотеку впустил только одного человека – Николенко, начинающего тогда музыканта, еще малознакомого широкому кругу общественности. Но барон безошибочно выделял талантливых людей искусства.

Немного из биографии Эдуарда Александровича

Гражданин княжества Лихтенштейн барон Фальц-Фейн Эдуард Александрович родился с 13 на 14 сентября 1912 г. в родовом имении Аскания-Нова на Херсонщине.

В 1918 году его семья вынуждена была эмигрировать в Европу. Все Фальц-Фейны лютеране, но Эдуард Александрович «попросил свою мамочку стать православным» и, единственный из всего рода в 12 лет был крещен с именем Олег. Этим именем его называл только дедушка. Благодаря стараниям дедушки Эдуард Александрович свободно владеет русским языком.

С 1936 года Эдуард Александрович – подданный княжества Лихтенштейн.

За свои 105 лет столько замечательных дел успел совершить Фальц-Фейн на благо своей исторической Родины! Это и возвращение ценных документов, раритетных книг, произведений искусств, и участие в организации поиска останков царской семьи и Янтарной комнаты, и создание музеев Суворова в Швейцарии, Екатерины II – в Германии, Пажеского корпуса – в Петербурге, где его дед, генерал Н.А. Епанчин был директором.

«Я не понимаю, какой смысл умереть, не дожив до старости» - его любимое выражение. Люди иногда живут и дольше, но барон удивляет качеством своей деятельной жизни.

В молодости Эдуард Александрович – спортсмен, журналист. В 1932 году он стал генеральным корреспондентом в Германии самой популярной спортивной газеты «L’Auto», имел свой офис в центре Берлина. И это был пропуск в большую жизнь. В Берлин приехал парижский репортер с немецкой фамилией, говорящий по-французски без акцента, одетый и причесанный, как английский денди. Кто мог подумать, что это русский?

В 1936 году на Олимпиаду в Германию были направлены тысячи журналистов. Устраивались коктейли, пресс-конференции, встречи со знаменитыми спортсменами. «Я видел их всех, разговаривал с Геббельсом, Герингом. Я видел Гитлера, когда он приехал на стадион во время соревнований по бегу, смог его сфотографировать». А с принцем Лихтенштейнским, Хансом, они сдружились, катаясь на велосипедах. И в декабре 1936 года Совет общины Лихтенштейна проголосовал принять нового гражданина, бывшего подданного Российской империи, потомственного дворянина, эмигранта.

От правящего монарха Франца I Эдуард Александрович получил титул барона, поселился в г. Вадуц, стал владельцем виллы «Аскания-Нова», названной в память своего родового имения на Херсонщине. А в память о своем покровителе, Франце I, в 100 метрах от своей виллы, в нише каменной стены, Фальц-Фейн установил князю памятник и более 40 лет за ним ухаживал.

«Благодаря новой родине, я стал на ноги, заработал состояние – я могу помогать России. Спасибо Лихтенштейну!» - говорил барон.

Спортивная жизнь ему открывала весь мир. Как патриот своей новой родины Эдуард Александрович задался целью – продвинуть команду Лихтенштейна на Олимпийские игры 1936 годы. Самая маленькая страна получила золото (лыжи), а Фальц-Фейн стал лучшим репортером газеты, получил «золотое перо». Эдуард Александрович был основателем Олимпийского комитета и бессменным вице-президентом в течение многих лет.

Но в годы войны никому не нужен был спорт. И Эдуард Александрович поехал из Берлина в Лихтенштейн на велосипеде. «Лихтенштейн был под крылышком Швейцарии и тоже был нейтральной страной» - рассказывал барон.

Когда война закончилась, люди Запада захотели свободно путешествовать.

«Туризм – вот чем надо было заниматься! А что туристам надо? Отели, рестораны, сувениры, обмен валют».

Город Вадуц никогда не входил ни в один туристический маршрут. Фальц-Фейн стал пионером туризма, теперь уже своей страны. Он помог поднять на мировой уровень ресторанную сеть княжества.

Мама его не поддержала, она была в ужасе, что он стал коммерсантом, не оправдал надежд своей семьи, стал «торгашом» - большой позор для дворянина…

Он начал бизнес на пустом месте, на свой страх и риск. «Мама была против, чтоб я использовал свой титул и имя в бизнесе».

Эдуард Александрович разъезжал по всем странам, знакомился с туристическими агентами, гидами и повсюду рекламировал какой Лихтенштейн райский уголок. «Включите г. Вадуц в свои маршруты по Европе», - говорил им барон, - «и за эти же деньги туристы получат еще одну страну на пути из Австрии в Швейцарию».

Эти слова и сейчас повторяют гиды и агенты по туризму каждой группе. Они ведут группу прямо к центральному сувенирному магазину Фальц-Фейна, получают свои 10% от суммы, потраченной туристами в магазине и все довольны!

Два своих сувенирных магазина Эдуард Александрович назвал «Quick», в переводе с английского – «быстро», «быстрый». Так родился его псевдоним – «Мистер Квик». Город, который так мал, что его нет на карте Европы, стал большим туристическим центром мирового класса, город стал очень богатым, а княжество по уровню жизни находится на самом высоком месте.

Когда Фальц-Фейн был связан со спортом, ему в Лихтенштейне помогал устраивать гонки принц Ханс, он с ним начинал кататься на велосипеде. Теперь он работал у Фальц-Фейна гидом, возил ему иностранных туристов.

Фальц-Фейн устроил паркинг для больших международных автобусов прямо перед своим магазином. 40 автобусов в день! Барон платил налоги за землю, а туристы оставляли в его магазине свои карманные деньги. Шутя себя Эдуард Александрович называл «король сувениров». У него многолетний доходный сувенирный бизнес в Лихтенштейне.

В молодости Фальц-Фейн был прекрасным фотографом. Замечательные виды Видуца он изобразил на сувенирных открытках, чудных безделушках. И, когда он был у нас в Ливадии, удивлялся, почему дворец не делает и не продает свои сувениры… Он не понимал этот ущербный бизнес: почему выгоднее сдавать в аренду помещения, территорию, чем самим их осваивать? «Вы должны взять все в свои руки. Я знаю, что говорю!»

Раньше во дворце был выходной. И вот в такой день, устав от столь плотной опеки, барон «вырвался на свободу» и с гневом стал мне жаловаться на ненормальное положение дел. Он обошел дворец со стороны моря, подошел к большой клумбе с тремя пальмами и увидел, что людей в июле около дворца полно! «Так в туризме нельзя! Посмотри сколько людей мимо дворца идет. Они все хотят к вам попасть, а у вас закрыто! Они все должны пойти во дворец! Вы их должны забрать! Слушайте меня, я уже сколько лет в туризме?!». Он «кипятился», был огорчен. Как организатор туристического дела у себя в Лихтенштейне, ругал администрацию дворца за нерасторопность за такой режим работы, хотя от дворца это тогда не зависело.  Тут же обрушился на заведующую Эпову: «Она как моль, в меня вцепилась! Я хочу остановиться, осмотреться, поговорить с людьми, а она меня все куда-то тащит и тащит! Мы все летим и летим!». Наверняка Эдуард Александрович завидовал своим родственникам, которых так не «прессовали». Любовь Александровна рассказывала потом сотрудникам дворца как она «провожала до трапа самолета барона» и его родственников, настроение у нее было замечательное, т.к. задание «верхов» выполнила и все прошло пышно, интересно, без каких-либо «накладок».

Сейчас бы Эдуард Александрович за режим работы нашего дворца, наверняка, порадовался!

В сувенирном магазине у него было так все отлажено, что уже несколько лет, как он продал его, но в нем все крутится-вертится по-старому: встречают с улыбкой и искренним вниманием, любой запрос, желание тут же пытаются выполнить, чтоб ни один турист из магазина без покупки не ушел. Свои «Quick» Фальц-Фейн продал с одним условием: прямая связь с виллой «Аскания-Нова» остается пока он жив. Это его «окно» в мир, он радуется общению с людьми. Это необыкновенно любознательный человек! Ему необходимо расположить к себе собеседника, обо всем его расспросить, сделать свое умозаключение. Он единственный в Лихтенштейне поставил на своей вилле спутниковую антенну, чтобы ловить телевидение из России. «То, что пишут в газетах – мне мало!» - говорил Эдуард Александрович.

Работал Фальц-Фейн с утра до вечера дома в своем чудном саду. Он садовник-волшебник. В его саду даже розы цветут, как в Италии, хотя он живет среди неба и гор. Почему он всегда все делал сам? Потому, что он делал все творчески, с наслаждением. Он не мог сделать плохо, у него должно быть отлично!

Сон – награда за труд. Спал на свежем воздухе круглый год. Окна в его спальне открыты всегда. Его вилла в Вадуце – настоящий музей, кто только у него не побывал. Из окон виллы хорошо виден замок правящего князя и это самая высокая точка в городе, а над виллой «Аскания-Нова» развеваются государственные флаги России и Украины, она чуть ниже замка князя.

Барон сам живет в горах, очень их любит. Один из трех дней пребывания в Крыму посвятил горной прогулке к водопаду Учан-Су. Фальц-Фейн проживал в гостинице «Ореанда». Там и состоялся прощальный фуршет.

Неожиданно к Эдуарду Александровичу подошел его давний знакомый предприимчивый художник – Илья Сергеевич Глазунов, стал предлагать написать его портрет. Приложил к барону атласную бордовую портьеру, сказал, что хотел бы написать портрет в старинном дворянском стиле. Фальц-Фейн сразу отрезал: «Не буду заказывать портрет! Ты дорого берешь…», присутствующим сообщил – «Я для себя жадный!». Барон на себя тратил гроши.

Умелый рассказчик, своеобразно излагающий эпизоды из своей жизни, встречи с интересными людьми, должен был писать об этом. «Сам писать не стану. Если найдется человек, которому я смогу доверить свой архив, то книга будет» - сказал Фальц-Фейн.

Так появилась книга Надежды Данилевич «Барон Фальц-Фейн. Жизнь русского аристократа». Книга издана на русском языке в Москве в 2000 году.

В Ливадийском дворце презентацию наметили на 2001 год. Эдуард Александрович прибыл в Крым по приглашению Верховной Рады Крыма и находился здесь с 18 по 24 июля.  После презентации книги в Ливадийском дворце в бывшей царской буфетной, арендуемой под кафе «Медея» состоялось прощальное застолье.

На старинном граммофоне хозяин – Юрий Витальевич – поставил пластинку с записью Федора Шаляпина. И как угодил гостю! Ведь Эдуард Александрович организовал перезахоронение праха великого певца из Парижа в Москву, заручившись согласием сына.

Презентация книги проходила не только в Ливадийском дворце, но и в Севастополе, в Музее Флота, в Феодосийской картинной галерее Айвазовского и в Центральной библиотеке в Симферополе. Барон везде дарил свою книгу, общался с крымчанами. В этот приезд Фальц-Фейн посетил Дом-музей Чехова в Ялте и его дачу в Гурзуфе, побывал в музее Грина и Волошина. Вспоминая о своем последнем визите в Крым, барон сказал: «Это для меня была настоящая экспедиция. Было чудно!»

Как говорил бывший директор Алупкинского дворца (1988-1992 гг.) Валентин Савицкий: «Заслуги барона Фальц-Фейна перед Отечеством можно ставить в пример тем, кто хочет и должен ему служить».

Последний раз я с бароном говорила по телефону 5 лет назад, накануне его столетнего юбилея. При въезде в г. Вадуц нам в паспортах поставили красивую печать княжества Лихтенштейна. Опять-таки, эта идея Фальц-Фейну принадлежит.

Наш автобус остановился на стоянке, недалеко от центральной площади, где в самом центре находится замечательный сувенирный магазин, выстроенный бароном много лет назад. Пока группа разбрелась осматривать прилавки, гид подошел к служащему с просьбой сообщить Эдуарду Александровичу о прибытии группы из Украины, так они всегда делают.

В специально отведенном месте в магазине «Quick» стоит телефон примой связи с виллой «Аскания-Нова». По специальной договоренности, Эдуард Александрович с туристами по этому телефону общается, обижается если таких звонков нет… Гид пояснил, что такая возможность нашей группе будет предоставлена, но «барон любит говорить с молодыми женщинами, желательно, чтоб они были из Одессы, Херсона, к таким он особо тепло относится». В группе таких женщин – девушек было двое, но разговор не заладился. Первая сообщила ему о том, как ее зовут и кем она работает, а вторую сам Эдуард Александрович решил разговорить: стал спрашивать о своем доме в Одессе, т.к. женщина была одесситкой, подробно указывал координаты этого дома: «Дом с атлантами! Ты его видела? Это же дом моей семьи до революции!». Но дама этот дом не вспомнила и разговор не пошел, барон сник… Я чувствую, что Эдуард Александрович сейчас положит трубки и все… Гиду говорю: «Хоть я и не одесситка, и не молоденькая, но хочу с бароном поговорить. Дайте мне трубку!». Привожу наш разговор:

- Эдуард Александрович! Здравствуйте! Я из Ливадии.

- Да «ти» что?! Там еще есть ковер?

- Да! Ковер висит в кабинете Николая II, и мы каждый день экскурсантам рассказываем кто нам его вернул!

- А в «Алупци»?

- И в Алупке портрет Потемкина висит. Мы вас часто вспоминаем.

- А мне завтра 100 лет!

Голос при этом был очень бодрый, настроение замечательное.

- Я знаю, что у вас юбилей! Желаю Вам здоровья!

И вот тут я его невольно обманула:

- Через неделю к Вам из дворца наша сотрудница привезет в подарок юбилейный альбом «Ливадия».

- Да? Хорошо!

- Но почему вы там не выбрали президентом Ющенко?! Он хороший парень!

Ну что сказать? Громкая связь на весь магазин… Я поблагодарила Эдуарда Александровича за время, потраченное на разговор со мной, стала прощаться. И вдруг как бы встрепенувшись:

- А ты купила мою книжку?! У вас такую на русском языке не достать.

- Нет, Эдуард Александрович, еще не успела купить, но сейчас это сделаю.

Я, конечно, книгу приобрела, т.к. во время презентации в Ливадии мне ее не хватило… Сфотографировала телефонный аппарат, по которому разговаривала с бароном, его чудесный сувенирный магазин.

А вот с альбомом, к сожалению, ничего не получилось, но не по моей вине. Оказалось, что я невольно Эдуарда Александровича обманула… Альбом не взяли в поездку, хотя была договоренность за месяц - «он был тяжеловат…». Печально, но – факт.

Радостно, что барон дожил до 105 лет. Не малую роль в его долголетии сыграли кипучая деятельность во многих сферах и труд, труд и труд. В жизни ему помогал юмор: «Я сумасшедший парень! Другого такого парня не найдешь!»

Ну, а мы все пожелаем Эдуарду Александровичу здоровья, побольше приятных, хороших дней в его еще долгой жизни!

Материал подготовила

Методист отдела научно-просветительских программ

И.А. Козлова

Фото из личного архива Оксаны Карнович